|
Странные, все-таки,
люди. У нас только два понятия: свое и
чужое. И если за свою собственность мы
готовы, что называется, «пасть порвать»,
то участь чужого часто нам безразлична.
Однако есть «сердобольные» граждане,
кто готов взять ответственность за «бесхозную»
вещь на себя. Вместе с самой вещью.
Пускай даже из магазина.
Как это все происходит и что толкает на
хоть мелкое, но преступление, вам
сегодня расскажут «люди бывалые».
На удивление чистый подъезд, пятый этаж,
дверь, звонок. Из-за дерматина
доносится голос: «Пароль?» – я называю
имя нужного мне человека (вернее, его
кличку) и дверь открывается. На пороге
стоит сам жилец и пропускает меня в
комнату, дверь которой с одной стороны
украшена табличкой «высокое
напряжение!», а с другой, внутренней, - «женский
туалет». Вопрос об этих надписях решаю
оставить на потом, а пока, попытавшись
усесться на диван покомфортнее,
спрашиваю о первой в его жизни краже:
-- Что тебя на это «подвигло»?
-- Жрать хотелось!
-- И что же ты взял?
-- Булочку. Или яйцо… Я не помню, блин!
Что я, записывал куда-то?
-- А сколько тебе было лет?
-- Семнадцать. То есть год назад.
-- Что, студенческая жизнь такая
голодная?
-- Просто моя жизнь такая голодная.
Конечно, я мог бы и не брать, а купить, но
зачем? Если лежит плохо? -- В магазине
всё должно лежать хорошо.
-- И после того случая тебе понравилось?
-- Конечно, понравилось. Это
замечательно: лежит что-то - оп па!– оно
твое.
-- То есть ты никогда не готовился, а
просто при возможности….
-- Да.
-- Скажи, а где ты это дело проворачивал?
В «супермаркетах»?
-- Нет, в обычном магазине. Я не выбираю
их специально, например, где-то
подальше от дома, чтобы меня не узнали.
Зачем? Все равно никто не видит.
-- А никаких угрызений совести у тебя не
бывает?
-- А почему они должны быть, если никто
не страдает? Я ведь у бабушек, которые
на улице торгуют, ничего не отбираю.
-- То есть у тебя есть некие принципы?
-- Конечно. Я, например, не могу прийти к
кому-нибудь домой и у него своровать…
-- Ты промышляешь только в магазинах?
-- Нет, необязательно. Вот, например (он
показывает прислоненную к батарее
кувалду) – ее я со стройки упер. Зачем –
не знаю. Понравилась просто. Хорошая
штука. Или вон грабли валяются наверху,
- кивает на шкаф, - мне они совершенно не
понравились. Из какого-то
промтоварного магазина унес. Зачем –
тоже не знаю.
-- Скажи, а что еще в магазинах ты «брал
без спросу»?
-- Много чего. Мороженки: и в стаканчиках,
и в упаковке; пачку «Дирола», джин-тоник
– бутылку… Дорожный знак из Онохино. Я
его под разделочную доску приспособил.
Кружечку из поезда, стаканчики из
столовой… По мелочи все.
-- А по крупному не хочешь?
-- Нет. Это же надо планировать, а я этого
не люблю.
-- Хорошо, а откуда появились таблички
по обе стороны двери?
-- Снаружи – та не моя. Не знаю, откуда.
Видимо, дед (мой собеседник снимает
комнату у пенсионера – прим. авт.) тоже
иногда поворовывает. А другая – она с
двери женского туалета. Висит - и висит.
Прикольно. Мне нравится.
-- Как ты расцениваешь свои действия:
вполне осознанные или же нет?
-- Нет. Зашел, увидел: что-то лежит, - раз
– и взял.
-- А тебя никогда не привлекали к
ответственности за кражи?
-- Уж чего не было – того не было.
-- А если бы привлекли, тебя остановило
бы это?
-- Нет, конечно. Ну привлекли бы и
привлекли. Что из этого?
-- В таком случае, что ты можешь
посоветовать продавцам, чтобы у них не
случались кражи?
-- Просто не надо вещь класть на плохое
место – докуда может дотянуться рука
человеческая.
С Настей мы встретились у нее в
университете, выбрав пустую аудиторию
– подальше от посторонних глаз и ушей,
которые могли все испортить. Но
разговаривать нам никто не мешал, и
девушка была предельно откровенна в
своем рассказе.
«Я всегда мысленно хвалила себя за то,
что ни разу не брала с прилавков конфет,
яблок или еще что-нибудь в этом роде,
хотя возможностей было сколько угодно:
лежат они на виду, стоит лишь протянуть
руку… А тут как-то не сдержалась, что ли…
В общем, захотелось мне сладкого. Чего
проще – пойди в магазин и купи. Но мне
денег вдруг стало жалко, и я, взяв в
открытом доступе наряду с булкой хлеба
и пакетиком кофе 3 в 1 маленькую плитку
шоколада, положила ее в карман.
Сделать это было легко: карман моей
шубы находится почти на уровне пальцев,
а продавцы не особенно за покупателями
смотрят.
Не скажу, что шоколадка оказалась
особенно вкусной или, наоборот,
показалась мне необычайно горькой. Но
когда я пришла домой, у меня был легкий
шок: как это я, девочка из хорошей семьи,
которая всю жизнь гордилась своей
незапятнанной совестью, совершила
подобный поступок? Конечно, мне было
стыдно, но все-таки я не выбросила или
закопала в землю обертку от
злополучной плитки, а записала на ней
дату и положила в шкатулку храниться
веки вечные.
Видимо, что-то все-таки в тот раз во мне
«перемкнуло» и я уже смотрела на кражу
в магазине как на вещь незазорную, во
всяком случае, когда у меня появлялась
возможность, я тащила всякую мелочь:
леденцы, жвачки… Впрочем, особо я не
практиковалась. Может, лишь потому, что
в магазины самообслуживания хожу редко?
Но под Новый год я снова пришла в один
из них, и мне там приглянулся бальзам
для губ. Полтинник отдавать за него мне
было жалко, поэтому я оглянулась – и
положила упаковку в карман. По пути к
кассе взяла еще йогурта, соку…
Расплатилась, стала в пакет складывать
– и вдруг мужчина в пиджаке с бейджиком
ко мне обращается: «Девушка, вы не могли
бы пройти еще раз?», - и указал на
пластиковые «бордюры» у кассы. Я прошла
– и услышала мерзкий писк, который из «бордюров»
донесся. Мне стало немного не по себе,
но не подала виду. Для достоверности
факта мужчина попросил меня снова
пройтись – и никакого звука. «Ничего не
понимаю», - сказал тот, - «А ну еще раз!» Я
проплыла между бордюрами под ту же
мелодию. Тут я поняла, что влипла по
крупному, и если ничего не предпринять…
«Молодой человек, можно с вами
поговорить?» – я обратилась к мужчине с
бейджиком, желая решить это дело малой
кровью. «В чем дело? У вас какие-то
проблемы?»- он явно не разделял мои
устремления. В общем, мне ничего не
оставалось, как явить свету незаконное
содержимое моего кармана. Для
уверенности, что больше ничего «замышенного»
в них нет, меня попросили в очередной
раз прогуляться между «бордюрами», а
потом «прогуляли» и мою сумку в придачу.
После этого мы с тем самым охранником
прошли в специальную «комнату для
допросов». Что было дальше – до сих пор
вспоминать страшно.
«Вы признаете свою вину?» – «Да», - я
понурила голову, пытаясь растрогать
охранника своим раскаянием. Но, похоже,
тот был уже в своем деле опытный, и это
ничуть его не проняло. «Ваш паспорт», - я
подала документ, откуда мужчина
выписал мои данные. «Надеюсь, вы знаете,
что по закону с вас положен штраф в
размере десятикратной стоимости
товара? То есть .., - он посмотрел на
ценник бальзама, - четыреста девяносто
рублей». Упс! К этому я была совсем не
готова. Все содержимое моего кошелька
было не на много больше названной суммы,
к тому же ее должно было мне хватить до
конца месяца или дольше. «А можно по
частям вносить? У меня просто нет
сейчас столько денег…», - я попыталась
забросить спасительную для себя удочку.
«Тогда с вами будут в милиции
разбираться». Я совсем сникла. Тем
временем охранник набрал телефонный
номер: «Тут у девушки нет денег для
штрафа», - и мне стало еще хуже при мысли
о том, что вот сейчас меня заберут в
милицию! Тут уж я почти выкрикнула: «Есть,
есть у меня деньги!», - и полезла за
кошельком в сумку. В этот момент дверь
каморки отворилась, и вошел еще один
человек, призванный, видимо,
препровождать отдельных граждан в
каталажку: «У кого тут нет денег?», - но «мой»
охранник его успокоил: «уже все в
порядке». Я вздохнула с облегчением.
Мы прошли с первым охранником к кассе,
где мне выписали чек, и я заплатила. «Товар
мы вам не возвращаем», - как будто бы
даже мягко сказал он. «Я понимаю», -
почти весело ответила я. А женщина,
которая стояла за мной, когда я платила
в кассу, как-то странно посмотрела в мою
сторону.
Под конец я решила превратить все в
комедию и, мило улыбнувшись, едва ли не
помахала охраннику ручкой.
А выйдя из магазина, я про себя
рассуждала: вот дура, лучше бы на эти
пятьсот рублей я чего-то купила, или уж
их раздала нищим, чем отдать их за какой-то
вшивенький бальзам для губ! И еще одна
мысль у меня появилась: мы почему-то
считаем, что украсть у человека – плохо,
а украсть в магазине, в организации – в
этом ничего зазорного нет. Парадокс? Не
знаю.
Но в чем я на сто процентов уверена, так
это в том, что ни за какие коврижки я
ничего подобного никогда больше не
сделаю. Слишком уж мне не понравилось
ощущать себя преступником и от ужаса
исходить седьмым потом.
Да, и еще – больше я в тот магазин не
хожу. Стыдно, знаешь ли. А вдруг там меня
узнают? Вот придет лето – посмотрим. Но
– без всяких там глупостей! Гарантирую.
Светлана СЫСОЕВА.
«Московский комсомолец» в Тюмени»
Февраль 2003 года.
|
|
|